На самом деле единственное, что настораживает меня в Саше, это его неумение разделять боль.
Да, мне хорошо рядом с ним. Уютно и спокойно.. Весело и интересно. Страстно и увлекательно.
Но когда дело касается моих печалей и боли.. Он не в силах разделить их со мной. Не умеет меня успокаивать, настраивать на движение вперед. Я не так часто жалуюсь близким людям на свои проблемы. Как бы это даже редкость.
Но когда мне становится настолько плохо, что я не могу держать тяжесть в себе, то я пытаюсь просто найти силы для борьбы в поддержке близких.. Возникает желание быть понятой. Нет, не сочувствия! А именно понимания. Разделения моих ощущений..
А Саша не может.
Миша мог. Он держал меня за руку так, словно забирал себе часть моей внутренней боли..
Да, мне хорошо рядом с ним. Уютно и спокойно.. Весело и интересно. Страстно и увлекательно.
Но когда дело касается моих печалей и боли.. Он не в силах разделить их со мной. Не умеет меня успокаивать, настраивать на движение вперед. Я не так часто жалуюсь близким людям на свои проблемы. Как бы это даже редкость.
Но когда мне становится настолько плохо, что я не могу держать тяжесть в себе, то я пытаюсь просто найти силы для борьбы в поддержке близких.. Возникает желание быть понятой. Нет, не сочувствия! А именно понимания. Разделения моих ощущений..
А Саша не может.
Миша мог. Он держал меня за руку так, словно забирал себе часть моей внутренней боли..
Я не жалуюсь не-не))
Но я и сама делиться не умею ведь? Знаешь же..
Видимо, мне для существования не так необходимо сострадание